Исповедь младенца
|
Татьяна79
05.04.2010 - 12:38
|
Прочла на одном сайте...... сентиментальная стала.... Исповедь младенца Елена Булавина Весна Мне было неуютно... Чрево где я лежала, всегда грустило... Над моей головой стучало сердце, но несмотря на молодость не было в нем весеннего звона и песен. А иногда сердце начинало учащенно биться, и до меня доносился тихий плач. Мне было жалко ее, эту молодую девушку, ведь она делилась со мной жизненной силой. По ночам она сворачивалась в клубочек и ногами подпирала мою головку, а я молчала... знала - ей так легче. Чем я могу ей помочь? Только смирением. Через мутную оболочку живота я сравнивала ее с другими пузатыми молодушками, которые звонко верещали про какие-то пеленки, распашонки и все время гладили свои животы. Меня ОНА никогда не гладила... ОНА меня не любила... Это я поняла в 5 месяцев. Спросите почему раньше не понимала? Да, наверное мала и глупа была... Ну что ж, лишь бы не выгнала совсем. Куда ж я пойду? Рано мне еще. Иногда, тонкими, но цепкими пальцами ОНА давила свой живот и, прижимаясь к широким костям, я холодела от страха. Так мы прожили почти 7 месяцев... Среди всех звуков, которые проникали в чрево, мне больше всего понравилась музыка. Я начинала крутить головой в такт и сучить ножками. А еще мне нравилось, когда моя хозяйка ела соленые огурцы. Я их и сейчас люблю. Было уже тепло. Солнышко настойчиво грело со всех сторон, когда меня обожгло что-то горькое и удушающее. Так длилось целую неделю. Я совсем не спала, боялась лишний раз пошевелиться. Я понимала, что пришло время расставаться. И не потому, что пора, а потому что ОНА устала. И почему так со мной происходит? А может не я одна такая? Это началось ночью. Теперь я думаю, что все страшное и плохое происходит по ночам. Мне стало трудно шевелится, и в мои уши влетали оглушительные крики. Стало невыносимо душно. Потеряв всякое терпение я решилась - будь что будет, уйду отсюда! Мне так захотелось глотнуть свежего воздуха! Горло все еще обжигал горький привкус хины, когда мое плечо схватил кто то. Наконец, ловкая рука подцепила мою шею, и яркий свет брызнул в глаза. Вот так да! Как здесь светло! И люди смешные! Все в белом, даже лица не видно...одни глаза моргают. Я даже не знала что мне делать. Они смотрели на меня в упор, чего-то говорили, и я решилась - крикну. Я так давно хотела крикнуть. А вместе с криком вырвался и плач….. Оказывается плакать так хорошо. Меня протерли мягким комочком ваты и завернули в пеленку. Стало тепло. ОНА меня не взяла к себе... ОНА отвернулась. "Наверно так надо." - подумала я. И больше я ЕЕ не видела. В палате нас было двое - обе девочки. Меня звали Катя. Женщины в белом говорили , что я родилась в день святой Екатерины. Как звали другую я не знала, только слышала, что она приехала из Удмуртии. Но почему она не едет обратно? Где та девушка, что носила ее в животе? Удмуртка все время молчала, а мне так хотелось поговорить. И я все равно болтала, вернее гулила сама с собой. Однажды ночью мне стало жарко. Я звала ЕЕ…… Кто то наклонялся надо мной, переворачивал с боку на бок, и вскоре тонкая игла вошла в мои бедра. Нет, не было больно. Было обидно... Меня поместили в стеклянную коробку, и, тихонько разбудив меня, доктор прикладывала к груди и спине металлическую штуковину, предварительно согрев ее у своего запястья. Не помню сколько это продолжалось, но, оказывается, все имеет свой конец. Вскоре мне стало легче. Еще немного побаливали ножки от уколов, когда я встретилась с солнышком. Оно заглянуло в нашу палату и, казалось, хотело что то сказать. "Погоди,- шепнула я ему, - мне надо подумать кое о чем….. Завтра поговорим!" Я заметила, как у окна распустилась ветка тополя и гордилась своими нежными зелеными листочками. Подмигнув, солнышко перебралось к другому окошку, а я уснула. Они пришли как обычно после второй бутылочки молока. Из-за спины врачей выглядывала полненькая женщина в цветастой кофте. Она шагнула вперед, и у моих глаз огнем вспыхнули красные |